Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи - Генри Каттнер

пути возникало большое дерево или ледяная стена, хотя понимал, что все это неосязаемые фантомы.

Больше всего они боялись свалиться с края башни. Их спасло то, что могло и погубить: прорываясь сквозь неестественно ровные ряды тонких, как бамбук, колонн, вздымавшихся то ли к белоснежному небу, то ли к потолку, они вдруг вернулись в мир буйных растений. Мейсон промчался сквозь раскачивающееся алое дерево. В ушах скрежетал звук погони – и тут земля ушла из-под ног.

Выпустив руку Аласы, Мейсон грузно упал на бок и заскользил по гладкому склону, что спускался внутрь башни, к логову чудовищного муравья. Мейсон не мог затормозить.

Отчаянным усилием он извернулся так, что едва не сломал позвоночник; но тут Аласа схватила его и помогла выбраться из ямы. Бледное тело девушки проглядывало сквозь развевающуюся накидку. Мейсону как-то удалось подняться, но каждый вдох мучительно обжигал легкие.

Чудовище почти настигло их. Вспомнив об оружии Мердека, Мейсон выхватил его и прицелился. Ударил тонкий луч, страшную голову исполинского насекомого охватило сияние…

…и тварь умерла! Муравей беззвучно упал, по инерции докатился до края ямы и исчез. Снизу не донеслось ни звука.

Содрогаясь от пережитого ужаса, Мейсон убрал оружие.

– Идем, Аласа, – дрожащим голосом произнес он. – Нужно вернуться на корабль. Может, здесь еще есть эти твари.

Но отыскать корабль оказалось непросто. Мейсон с Аласой словно играли в жмурки, пробираясь сквозь миражи, и уже знакомые, и совершенно новые. Некоторые были ужасны, некоторые весьма приятны глазу.

Хуже всего было идти по черной массе, тяжело колыхавшейся под ногами, словно шкура какого-то громадного чудища. Может, так оно и есть, подумал Мейсон. Черная шкура, казалось, простиралась на много миль, и время от времени путники тонули в ней по колено.

Но вот они снова очутились на твердой промерзшей земле, под невероятно красивым ночным небом, полным совершенно незнакомых созвездий и ярких планет. Среди звезд белоснежно сверкала гигантская комета. На смену этому пейзажу пришел то ли ледяной, то ли стеклянный; Мейсон видел нечеткие силуэты, в хрустальной дымке казавшиеся нечеловеческими.

Они пересекли огненный мир, отшатываясь от языков пламени, не излучавших жара. Затем обширную пустыню, где в песке кишела какая-то чудовищная первобытная жизнь.

Наконец обнаружился корабль. С невероятным облегчением Мейсон с Аласой взошли на борт, закрыли люк и полетели. Девушка обессиленно лежала в кресле, ее грудь тяжело вздымалась.

На безопасном расстоянии от башни Мейсон остановил корабль и задумался. Где же Урук и Мердек? Внутри этого гигантского миража? Или…

Он обернулся на возглас Аласы. Она куда-то указывала.

– Смотри! Это…

– Урук! – взволнованно закончил за нее Мейсон. – И Мердек!

По серой пустоши, почти у подножия башни, полз гигантский муравей, держа в клешнях два бесчувственных тела. Даже с большого расстояния было ясно, что это люди. Мейсон направил корабль вниз, а сам полез в карман за оружием.

И спохватился: как применить лучевой проектор, не убив друзей? Нет, он не может так рисковать.

Муравей-великан, похоже, почуял опасность. Он остановился, навострив усики при приближении корабля. Затем, бросив добычу, раскинул крылья и ринулся в бой.

Глава 10. Обитатели пирамиды

Стиснув зубы, Мейсон повел корабль вперед. Он не знал, насколько прочен корпус, но подозревал, что по сравнению с хитиновым панцирем муравья тот хрупок. И ошибся.

Удар чудовищного крыла послал корабль в неконтролируемое вращение; Мейсон и Аласа повалились на пол. Мейсон заметил, как на них надвигается башня, и едва успел вернуться к приборной панели. Корабль разминулся с башней на считаный фут и, совершив разворот, вновь устремился к крылатому колоссу.

Чудовище было готово к встрече. В последний момент перед столкновением Мейсон ударил пальцами по клавишам, чтобы изменить курс. Но опоздал. С жутким грохотом гигантское насекомое и корабль времени столкнулись, и последствия оказались катастрофическими.

Мейсона отбросило назад, он наобум успел щелкнуть парой клавиш. Мельком увидел, как изувеченное тело муравья рухнуло на землю, и тут археолога накрыла тьма. Что-то ударило по голове, и перед потерей сознания Мейсон догадался, что означал этот приход темноты. Неуправляемый корабль отправился сквозь время!

Мейсону показалось, что он пробыл без сознания всего секунду. Застонав от пульсирующей в голове боли, он встал и во мраке нашарил приборную панель. Вдруг он сообразил, что тьма не абсолютна. За прозрачным корпусом корабля виднелись звездное небо и неровный черный вал, скорее всего лесополоса. Корабль лежал на боку, угрожающе покачиваясь. В углу Мейсон заметил бледное пятно – лицо Аласы.

Он не мог помочь девушке, пока она лежала под сильным уклоном. Археолог сумел открыть люк, выбраться наружу и вытащить Аласу. Здесь под ногами был гумусный слой; полусгнившая трава источала сырой, пряный запах. Воздух был неприятно горячим и влажным.

Вслепую, под звездами, Мейсон принялся приводить девушку в чувство. Наконец та села и прижалась к нему, потирая ушиб на плече.

– Кент, где мы? А муравей? Мы спасли Урука и Мердека?

– Похоже, нет, – ответил Мейсон. – Должно быть, когда мы столкнулись с исполинским муравьем, сдвинулся рычаг управления перемещением во времени. И пока мы лежали без сознания, корабль потерпел крушение в этом временном секторе. Нам повезло – могли бы и шею свернуть. Хорошо, что почвенный покров здесь толще, чем в будущем. Возможно, это нас и спасло.

– Но где мы?

– Понятия не имею. Точно не еще дальше в будущем. Здесь очень жарко и растительность густая, что явно указывает на прошлое. Надеюсь, это не меловой период. Не хотел бы я встретиться с тираннозавром.

– А кто это? – спросила девушка.

– Это такой… дракон. Название означает «громовая ящерица»…

И тут на них напали. Из подлеска не донеслось никакого шума, но внезапно оттуда высыпали темные фигуры. Не успел Мейсон сориентироваться, как на него набросилась дюжина жилистых людей; он упал, и в затылке вспыхнуло пламя. А за вспышкой последовала кромешная тьма…

Он очнулся в тусклой, на тяп-ляп срубленной хижине. Из дверного проема лился теплый солнечный свет, на полу темнела тень охранника. Мейсон повернул голову и застонал. Где-то раздавалось тихое, низкое пение.

Мейсон узнал его! В экспедициях по самым отдаленным уголкам планеты археолог научился различать на слух малоизвестные диалекты. Похожие звуки он слышал давным-давно, когда, раненный в руку стрелой, сплавлялся по южноамериканской реке в лодке-долбленке.

Неужели по невероятному стечению обстоятельств он вновь оказался в своем временном секторе?

Свет в дверях померк. Внутрь гуськом потянулись люди, полуодетые, низкорослые, с мускулистыми коричневыми телами. Они были причудливо разукрашены, в волосы вплетены перья. Распевая, незнакомцы развязали Мейсону ноги. А вот руки остались связаны кожаными ремнями.

– Я…